Насколько отражена религиозная тематика в современной российской фантастике, что такое «православное городское фэнтези» и как с его помощью можно в жанре «Ночного дозора» описать борьбу Русской православной церкви против сект и младостарцев, порталу «Интерфакс-Религия» рассказал известный писатель-фантаст Сергей Чекмаев.
Сергей, Вас считают основателем нового литературного направления, получившего название «православного городского фэнтези». В чем его особенность?
«Православное городское фэнтези» — это термин литературных обозревателей, которым всегда хочется придумать для каждой новой книги какой-либо свой, совершенно особенный жанр. Про «Анафему» я читал еще и не такое: в одной из сетевых рецензий мою книгу назвали «православным боевиком в стиле хардкор». В принципе суть термина понятна. Городское фэнтези — некоторые иногда путают его с магическим реализмом — описывает борьбу сверхъестественных сил на улицах наших городов в рамках привычной и знакомой нам реальности. Ярчайший пример — цикл «Дозоров» Сергея Лукьяненко, книги о Тайном Городе Вадима Панова. Соответственно, «православное» направление должно по идее выдвигать в первые ряды борцов с силами зла людей верующих. В «Анафеме» примерно так и происходит, только героям приходится сражаться отнюдь не с Мировым Злом, а со вполне земным, обычным и даже повседневным. В основе сюжета «Анафемы» — новая спецслужба, призванная бороться с засильем тоталитарных сект и культов в современной России. По ходу книги функции службы постепенно расширяются, превращая ее, по сути, в альтернативу МВД. Кроме идеи противостояния сектам, «Анафема» — это еще и попытка нащупать новый способ борьбы с коррупцией в силовых структурах. Я попробовал представить: а что, если работники данной спецслужбы будут людьми верующими? Православными христианами по велению сердца, а не по веянию моды. И от взятки их удержит не страх, не служебная инструкция и даже не честь офицера, а вера? Конечно, не была забыта и идея-предостережение: любая эффективно действующая структура вызывает у власть имущих желание использовать ее для «охоты на ведьм».
Каким Вы представляете своего читателя? Кого, по Вашему мнению, должны в первую очередь заинтересовать темы, поднятые в «Анафеме»?
В первую очередь — любителей современной фантастики. Но не только их. Книга может заинтересовать и читателя нереалистической прозы. Ведь в «Анафеме» нет бластеров, звездолетов и драконов, даже оборотень — и тот всего один, да и появляется он в самом конце. Эта роман о том, что происходит здесь и сейчас, вокруг нас. Как и во всех предыдущих моих произведениях, в ткань повествования вплетены реальные события или воспоминания героев о них, кто-то из читателей может узнать в описаниях дом по соседству, пригородный особняк недалеко от собственной дачи, знакомую автозаправку. В книге много фактологического материала об истории и деятельности тоталитарных сект, поданного в виде студенческих конспектов главной героини или газетных статей. Кроме того, я уверен, что «Анафема» покажется интересной людям верующим и, возможно, даже священнослужителям Русской православной церкви. Когда я собирал материалы для романа, в сети Интернет мне то и дело попадалась полемика о сути сект, о путях борьбы с ними, в которой участвовали и церковные иерархи, и, скажем так, околоправославные культурологи. Надеюсь, мне удалось взглянуть на данную проблему со стороны, поставить вопрос так, как видит его простой российский обыватель.
Насколько вообще интересна современным российским фантастам религиозная тематика?
Чрезвычайно интересна. Религия и фантастическая литература давным-давно идут рука об руку, еще со времен шестидесятых, когда писатели «новой волны» задумывались о божественном, о роли церкви в мире будущего, о сильных и слабых сторонах современных им религиозных течений. Фантастика, несмотря на значительный в последние годы крен в сторону развлекательного чтива, все-таки остается постановщиком проблем, своего рода тревожной сигнализацией. Если что-то где-то идет не так, обязательно найдется автор, который дорисует картинку до совсем уж апокалиптической, утрирует проблему, выставит ее в таком свете, что поневоле задумаешься — а надо ли? Религия же, как мне кажется, наоборот, призвана давать успокоение, уводить людей от груза проблем в мир возвышенного и светлого. Но на стыке этих двух миров не могут не рождаться удивительные философские концепции и парадоксальные идеи. Фантасты создавали диаметрально противоположные миры — теократическую Землю, вотчину религиозной диктатуры и пришедшую в упадок, бездуховную Солнечную Империю, которая в процессе бурной межзвездной экспансии утратила веру. И Россия здесь не исключение. В середине девяностых многие писатели задумывались над перспективами развития нашей страны: каков он, новый Путь? Одна из популярных тогда идей — исламизация России — сейчас кажется просто дикой, а ведь о ней размышляли патриархи нашей фантастики Владимир Михайлов и Юрий Никитин. Не стоит забывать и интересный эксперимент авторского дуэта, работающего под псевдонимом Хольм ван Зайчик. В цикле романов об Ордуси перед читателями раскрывается многоконфессиональная и веротерпимая Россия, которая, объединившись в свое время с Золотой Ордой и Китаем, впитала в себя многое из восточной культуры, но при этом сохранила свою. К сожалению, русская научная фантастика не избежала и многочисленных творений лубочно-православного толка, где главный герой, естественно, «светозарный русич», перекрестившись на церковные купола, берет свой верный бластер (или меч) и идет кромсать врагов. Боюсь, что в таких книгах православие для автора лишь удобная ширма, позволяющая оправдывать очередные зубодробительные подвиги супергероя. Но, конечно, не они — самые серьезные произведения нашей фантастики на религиозную тематику. Есть еще романы Дмитрия Емца и Кирилла Еськова, есть дилогия Сергея Лукьяненко «Холодные берега/Близится утро». Поклонники творчества писателя немедленно окрестили ее «Евангелием от Лукьяненко». А романы совсем о другом, они значительно глубже, чем кажутся на первый взгляд. Дилогия повествует о тяжести выбора Мессии, о страхе перед возможными испытаниями и смертью и — неожиданно — о том, что не всякий, кто умеет творить чудеса, обязательно Посланник.
На книгах Стругацких, Ефремова, Беляева и Казанцева воспитывались целые поколения советских людей. Как Вы считаете, какое влияние оказывается фантастика на умы современных россиян?
Критики сейчас любят порассуждать чуть ли не о смерти научной фантастики. Думаю, что это, по меньшей мере, преувеличение. Научную фантастику принято считать детищем точных наук, но сегодня лишь очень узкий специалист может понять значимость открытия в той или иной области исследований. А верный конек старой фантастики — популяризация — перестала пользоваться спросом. Через телевизор и Интернет рядовой житель Земли ежедневно получает столько непроверенной, а часто и откровенно ложной информации, в том числе и о научных открытиях, что уже давно воспринимает ее скептически. Фантастика больше не может опираться на точные науки, и многие, привыкшие к такому положению дел, заключили, что наступило время ее заката. Но это не так. Фантасты сегодня пишут о внутреннем мире человека, о его сложных взаимоотношениях с другими людьми, о проблемах и болезнях социума. История, психология, социология — тоже науки. И если в своем романе о недалеком будущем автор исследует последствия модной ныне глобализации, то перед нами, несомненно, научная фантастика. Мир, к слову сказать, получился страшненький. А вообще фантастическая литература принимает непосредственное участие в создании массовых мифов, в формировании отношения общества к какой-либо проблеме. Правда, по сравнению с телевидением, влияние литературы не слишком велико, но и оно приносит свои плоды. Я всегда привожу один весьма характерный пример: что больше испугало жителей СССР и США в свое время: малопонятные выкладки ученых о «ядерной зиме» или несколько впечатляющих книг и фильмов о ядерном Армагеддоне?
Расскажите о своих творческих планах. Какие темы Вы предполагаете затронуть в следующих книгах?
Недавно в серии «Звездный лабиринт» издательства «АСТ» вышла моя новая книга «Носители совести». Трудно отнести ее к какому-то одному жанру. Роман ближе всего к социальной фантастике, но с элементами детектива и созданной Владимиром Васильевым и Александром Громовым «альтернативной географии». Ушел в печать сборник романтических рассказов «Лебедь на обложке». Странно, наверное, что автор фантастики взялся за «женские» истории, но я давно задумал собрать все свои романтические тексты в одной книге. Фантастика — все-таки мужской жанр, а мне всегда хотелось написать нечто доброе, светлое, может быть, немного наивное и посвятить его всем женщинам. За то, что они просто есть. К середине осени на прилавках должен появиться роман «Бремя Стагнатора». Книга продолжает полемику вокруг идеологии Прогрессорства, начатую еще Аркадием и Борисом Стругацкими, но с позиций современного «рыночного» человечества. Ну, и нельзя, конечно, не вспомнить о предмете нашего разговора. Изначально «Анафема» задумывалась как одиночный роман, но собранного материала оказалось столько, что книга грозила перерасти в солидный талмуд за тысячу страниц. Часть историй пришлось оставить на будущее, а роман — закончить ключевой сценой, завершающей одну из сюжетных линий. Продолжение, конечно, последует, и еще до конца этого года я планирую завершить роман с рабочим названием «Анафема: Низвержение». В нем герои столкнутся с самым тяжелым выбором в своей жизни, и выяснится наконец, кто же такой Базиль Тристахин.
Оригинальный текст: www.interfax-religion.ru
Портал «Интерфакс-Религия» 2005